1 Jerjis Stefanski
Уральская культура горнозаводского населения
Активное промышленное освоение Урала в XVIII в. создало новую экономическую, социальную и культурную среду, получившую название «горнозаводской Урал». Его появление стало ключевым для кристаллизации регионального варианта социально-экономического развития. Значительную роль в выработке «уральской» идентичности сыграла культура горнозаводского населения. Являясь выразителем этой идентичности, она стала интеграционным механизмом, обеспечившим трансформационные процессы внутри нарождавшегося уклада жизни. Без изучения культуры горнозаводского населения Урала невозможно понять историю края в целом. Поскольку культурное разнообразие возникает в результате приспособления к условиям существования социума и природы, постольку культуру горнозаводского населения можно рассматривать как адаптацию русской культуры к условиям горной и металлургической промышленности.
Будучи продуктом культурно-исторического «исхода» из Европейской России, культура горнозаводского населения Урала не могла быть механически перенесенным «слепком», «бледным» подобием, маргинальным явлением «материнской» культуры. Наряду с этим исторический опыт культурной жизни горнозаводского края позволяет углубить наши представления о социокультурных аспектах становления и развития крупного производства как в национальном, так и в мировом масштабе. Его важным результатом стало появление «рабочей культуры». Такое исследовательское направление как «рабочая история» в последние годы осознало недостаточность изучения только рабочего протеста. Внимание было обращено на значимость в повседневной жизни и практической деятельности рабочих символических ценностей, обычаев, традиций. Культура рабочих -многоаспектная и обширная тема, в изучении которой необходимо идти по пути увеличения числа локальных, региональных исследований. Из их совокупности будет складываться объективное представление об этом сложном культурном феномене.
Общественная значимость изучения культуры горнозаводского населения определяется вниманием наших современников к сохранению культурной памяти (традиции), где она предстает полным жизни, коллективным, органичным образованием, ставшим ключевым звеном в основе нынешнего регионального социума. В этом смысле горнозаводской Урал понимается как один из закономерных и естественных предшественников современного уральского региона.
Наличие особого слоя населения, сформировавшегося на базе горнозаводской промышленности, сомнений у историков не вызывает. Однако занятые в ней люди, принадлежали к разным сословным группам и состав «горнозаводского населения» в различные хронологические периоды был не одинаков . Постоянные квалифицированные кадры металлургических заводов сложились в течении XVIII в. посредством переселения по указам казенных мастеровых, рекрутирования приписных крестьян, переводом «пришлых» в категорию «вечноотданных» и «сверстанных с крепостными» и подготовки специалистов из числа крепостных крестьян. В источниках XVIII в. обслуживавшее заводы население называли «мастеровыми и работными людьми». С отменой приписки и заменой приписных крестьян непременными работниками в начале XIX в. заводы получили постоянный контингент вспомогательных рабочих. В первой половине XIX в. в казенных округах работали государственные мастеровые и непременные работники, в последние предреформенные годы называвшиеся также урочными работниками.
Посессионным округам могли быть предоставлены эти же категории трудящихся. Кроме них там были заняты, принадлежавшие заводчику, крепостные крестьяне. Владельческие (вотчинные) округа использовали труд крепостных крестьян, иногда их делили на категории постоянно работающих на заводе и подзаводских (использующихся на вспомогательных работах) крестьян. Во всех типах округов имелись также вольнонаемные работники различной социальной принадлежности.
Горнозаводской Урал не был монокультурным социумом. Его культурной мозаичности способствовали различные места выхода мигрантов: Русский Север, Поволжье и другие, которым, в свою очередь, была свойственна складывавшаяся веками культурная пестрота. Тем более, что переселения осуществлялись не на основе этнических групп. К местным уральским жителям, которые в основном были выходцами с Русского Севера, прибавились поселенцы из центральных уездов страны, Среднего Поволжья. В первой половине XIX в. мигрировать на Урал стали из южных губерний: Воронежской, Курской, Рязанской, Тамбовской. В Нижне-Тагильский округ переселяли украинцев.
Своеобразие культуры горнозаводского населения Урала проявилось в двух направлениях - появлении собственных культурных феноменов и особенностях протекания в горнозаводских районах (по срокам, темпам, интенсивности) общероссийских культурных процессов. К феноменам относилась, во-первых, горнозаводская система расселения, которая имела особенности в типе заселения (завод - обязательно у пруда на реке, заводские деревни и села - на тракте, у завода, у пристани), в типе расселения (в соответствии с расположением промышленных объектов на территории округа), типе поселений (завод, заводские села и деревни, жители которых занимались обслуживанием металлургической промышленности края) и в форме поселений (наличие в застройке производственных, общественных и жилых зданий, выход производственных строений в центр поселений).
Во-вторых, культурное своеобразие проявилось в создании горнозаводского домохозяйства. Оно функционировало благодаря системе льгот, предоставляемых производством и «вписывалось» в окружную экономику благодаря смешанной денежно-натуральной структуре источников доходов и, ориентированной на животноводство, отраслевой структурой, которая в первую очередь была призвана обеспечивать горнозаводскую промышленность тягловой силой.
Возникновение горнозаводского фольклора, с более реалистичным способом отображения действительности, следует признать еще одним феноменом исследуемой культуры. Благодаря повышенному вниманию к социальным и производственным условиям горнозаводской среды обитания в народном творчестве появились оригинальные сюжеты, мотивы, темы, герои, образная система.
В культуре жилища горнозаводская специфика нашла выражение в добротности построек (вместо изб - «светлицы», по выражению современника), попытках каменного и серийного строительства. В культуре одежды для нее было характерно использование спецодежды, в культуре питания - гарантированное снабжение хлебным провиантом и наличие приусадебного хозяйства. В праздничной сфере - возникновение корпоративных праздников (дней рождений, юбилеев заводов, «спишки»), в развитии религиозных верований - создание промысловой магии.
Особенности протекания в горнозаводских районах общероссийских культурных процессов в сфере жизнеобеспечения проявились в более раннем и интенсивном переходе к «правильной» планировке и к типовой застройке центра поселений, к белым избам и стропильным конструкциям крыш, к разгораживанию единого пространства избы на различные помещения, в замене русского костюма урбанизированным европейским («немецким платьем»), в увеличение ассортимента тканей фабричного производства, покупаемых пищевых продуктов, во введении в основу рациона картофеля, чая, отчасти сахара. В связи с распространением раскола и «новых» сект, например, возникновения иеговиз-ма, на горнозаводском Урале происходило не умаление религиозных представлений и ценностей, а, наоборот, усиление религиозной направленности духовной культуры. С углублением религиозного чувства, наполнением его большим эмоциональным и личностным содержанием неканонические взгляды и представления, в том числе связанные с мифо-ритуальным комплексом горняков и металлургов, были представлены более весомо. Формирование нового отношения к празднику как к свободному времени, повлекшее за собой его десакрали-зацию и эстетизацию началось здесь раньше и происходило более быстрыми темпами. Если по всей России регуляция праздничного календаря под предлогом борьбы с праздностью началась в пореформенное время, то на горнозаводском Урале - буквально с периода строительства заводов и достигла здесь еще в крепостнический период достаточно острых форм. Использовать праздник в качестве инструмента решения социальных вопросов (что свойственно современной праздничной культуре) на горнозаводском Урале стали также довольно рано - с появлением корпоративных торжеств.
Изучение культуры горнозаводского населения Урала показывает, что в отдельном отличаясь или противореча целому, в главном она оставалась «согласующейся» с национальной культурой и продолжающей ее развитие. Обладая культурной самобытностью, она демонстрировала, однако, гораздо более высокую степень схожести, чем различия с этничной (в данном случае - русской) или общегражданской культурой (в данном случае - российской русскоязычной). Самобытность культуры горнозаводского населения Урала воспринимается не как деформация русской культуры, а как цельно организованный культурный контекст, «организатором» которого выступало горнозаводское производство. В качестве культурогенного начала оно представляло собой взаимодействие многочисленных сил и факторов, порождавших различные культурные явления. Расселение, домохозяйство и связанная с ним модель питания были производными от социально-экономического содержания окружной системы. Специфика условий труда породила необходимость спецодежды. Различные виды производственной деятельности горнозаводского населения способствовали появлению корпоративных праздников, лежали в основе возникновения особых жанров и сюжетов горнозаводского фольклора, стали причинной развития промысловой магии и связанных с ней верований. Требования к уровню квалификации рабочей силы привели к привлечению на этапе формирования горнозаводского населения раскольников, что создало определенную конфессиональную обстановку.
В основе эволюции культуры горнозаводского населения под воздействием производства лежал комплекс причин — прямых (примеры приведены выше), косвенных (приток старообрядцев на производство способствовал дополнительному разнообразию семейных ритуалов), близких (приезд Н.С. Ильина служить в Баранчинский завод сделал его «родиной» иеговизма), отдаленных (организация производственного процесса (прежде всего его непрерывный цикл) в конце концов изменила отношения к празднику, досугу вообще). Чаще всего изменения оказывались результатом воздействия нескольких причин. Особенность горнозаводского стиля в жилищах - добротность построек - порождена отводом округам богатых лесом дач и реализацией принципов патернализма, выразившихся в снабжении работников льготной деловой древесиной. «Промышленный патернализм» способствовал появлению на горнозаводском Урале корпоративных праздников («дней рождений» и юбилеев заводов), особых ритуалов, таких, например, как «жалование» «наградными» кафтанами. Доказательством «производственного» характера данной культуры служит появление у занятых в горнозаводском производстве мужчин спецодежды, «наградных» кафтанов, промысловой магии. Ориентация в ее развитии на мужчин проявилась также в выразительной и более динамичной эволюции мужского костюма, проделавшего путь от русского к западноевропейскому и обратно к русскому.
Обращение к истории культуры горнозаводского населения раскрывает процесс врастания в русскую почву крупной промышленности, в ходе которого происходило «окультуривание производства» - появление и разрастание вокруг него культурной среды. Культурные инновации, особенно в ранний период, прочно были связаны с промышленным патернализмом в его как государственном, так и частновладельческом вариантах. Многие культурные явления (например, связанные с домохозяйством) были закреплены законодательно. Значительную роль патернализм сыграл в становлении системы расселения. Власти и владельцы были решающей инстанцией в определении места и времени строительства завода. Архитектурные комплексы в центрах заводских селений, увековеченные в памятниках заводчики были призваны стать наглядным выражением патерналистской практики. Власть прививала населению традиции государственных праздников, владельцы - празднование собственных именин и корпоративных торжеств. Борьба с расколом и сектантством была возведена в ранг государственной политики и от заводовладельцев по отношению к ней ожидали лояльности. Проводником патернализма «от культуры» явилась бюрократия в лице служащих казенных и частных заводов.
В своем распоряжении они имели арсенал следующих средств: запреты и противоположенные им поощрения, прямое вмешательство в жизнь горнозаводского населения и «личный пример». Под запретом находилась конфессиональная и обрядовая практика, прозелитизм старообрядцев и сектантов, «тайные» сказки и побасенки. В основном с помощью запретительных мер насаждали «правильную» планировку. Поощрялось каменное строительство, развитие отраслевой структуры домохозяйства. В последнем случае наблюдались и случаи прямого вмешательства. Благодаря личному примеру служащих к горнозаводскому населению проникали новинки в области питания, одежды, устройства жилища и интерьера, стандарты праздничного времяпрепровождения, новые веяния в религиозной жизни. Последние, о чем свидетельствует роль заводских приказчиков в распространении раскола, заводских служителей и даже священников в укоренении среди рабочих иеговизма, могли не совпадать с официальным курсом. «Попечительские отношения» признавали за горнозаводским населением роль объекта, а не субъекта культурных преобразований.
Не спросив его желания и согласия, ему «внушалась польза» «хозяйской заботы». Используя язык принуждения как норму при разговоре с народом, власти и в дореформенное время вынуждены были время от времени идти на компромиссы, которые сказались на природе таких культурных феноменов, как горнозаводское домохозяйство или единоверие.
О цивилизующем влиянии уральского города на культуру горнозаводского населения говорить практически не приходится. Из двух городских центров, которые оказывали такое воздействие приблизительно на пять близлежащих заводов, можно назвать Пермь и Екатеринбург. Последний развивался как «горный» город. В отношении остальных официальных городских населенных пунктов скорее следует ставить вопрос об обратном культурном влиянии заводских поселений. Однако несомненным проводником культурных инноваций были урбанистические элементы внутри горнозаводской среды - мещане и торговцы, жившие в заводских поселках. Наряду с престижными товарами, они поставляли горнозаводским жителям новые стандарты потребления, ценности и идеи.
В пореформенное время расстановка сил между агентами влияния изменилась. Государство и заводчики участвовали в культурном процессе лишь в самом общем виде. Акцент сместился на «общественность» в лице тех же служащих, священнослужителей, земских деятелей, интеллигенции вообще. Значимой продолжала оставаться мещанско-купеческая прослойка. Роль принуждения и запретов резко упала, личного примера - возросла. Исчезло прямое вмешательство в жизнь населения. Наблюдался рост числа заимствований культурных явлений горнозаводским населением, а не навязывание ему их. Признание горнозаводского населения в глазах всех субъектом культурной жизни способствовало ускоренным темпам внедрения нового.
«Просвещенческий» патернализм в культурной сфере оказался мало эффективным именно потому, что игнорировал волю горнозаводского населения как субъекта. Хотя он может записать на свой счет удачные инновации, например, «правильную» планировку.
Новое» не появлялось с одинаковой скоростью во всех секторах горнозаводской культуры. Изменения в жилище и поселениях происходили более резким - скачкообразным - образом, нежели в одежде и пище, поскольку последние по своей природе более лабильны и гетерогенны. В области питания традиционная специфика сохранялась дольше, чем в других сферах материальной культуры. Зональные различия (между Северным и Южным Уралом) в ней оказались существеннее, чем региональные, но проявлялись они не столько в трапезах и блюдах, сколько в продуктах и способах хранения.
В структуре жилищного комплекса подобные различия были выражены явственнее, чем в поселениях. Асинхронность развития культуры горнозаводского населения приводила к увеличению ее внутреннего многообразия.
